Чего-то я давно никаких умняков населению не впаривал.
Бракоразводные процессы, переезды, освоение новых девайсов типа юэсби-модем и
смартфон и ремонты старых девайсов типа ноутбук, отодвинули на задний план
культурно-исторические изыскания. Да потом и работа на работе которую надо
работать несколько утомляет. Фрезерным станком махать – это вам не в тапки
ссать…
С приближением зимы краеведческия изыскания переходят с полигона
кладбища, которое, в силу вышеназванных сует, я оставил, на нивы этих самых наших интернетов. Хочется
ещё поначитать астраханских аудиокнижек и пополнить великий электронный свой архив,
но время…время….
Итак, сегодня, дорогие детишечки, дедушка Троцкий косвенно вернётся
к болезненной теме монументальной скульптуры дорогого и любимого нами города.
Теме болезненной, потому, что надо всем культурным наследием, будь то
архитектурные объекты, или скульптурные, навис сегодня большой медный таз (это
- если говорить культурно). Губернатор наш, а также вожделенные пришлые
инвесторы, ценности нашего культурно-аритектурного наследия для нас, не
понимают и даже не пытаются. Челядь административная занята только глубокой
формой чинопочитания и готова поддакивать во всем мнению этих благодетелей. И
болезнь оная пронизала весь административный аппарат от министров, до учителей
младших классов. Ибо все держаться за свои кресла зарплаты и заказы.
А ни объяснить, ни доказать им, что уничтожая налево и направо
СТАРОЕ, бывшее раньше, они уничтожают саму Астрахань, нельзя. Люди они не
местные, глубокопровинциальные, малограмотные и местами - даже спустившиеся с
гор…
Именно поэтому в один прекрасный момент рассуждать и стенать
о невозвратно потерянной Астрахани надоедает. Меня товарищ Савченко
предупреждал. Я верил, но как обычно думал, что меня чаша сия минует.
Нет не миновала. Поэтому и хочется мало и пишется редко.
Попал мне в руки в компьютер один официальный документ. Не
секретный, но особо и не популяризованный. Зная по своему опыту, что читать
документы - занятие скушное и унылое для гражданского населения, я взялся части
его изложить его языком более доступным и интересным для чтения. Чего именно
касается он, будет понятно чуть позже. Никакой интриги не ждите. Никаких сенсационных
разоблачений и срочных выпусков новостей. НТВ остаётся голодным.
Итак:
Было это давным-давно.
В масюсеньком городе Борисоглебске – в губернии где только
волки тебе товарищи, 17 января, в семье плотника Евдокима родился мальчик. И
назвал плотник Евдоким мальчика - Шуриком.
В тот год была запатентована первая накачивающаяся
велосипедная шина, выпущен первый фотоаппарат «Кодак», и в жизнь лондонцев
вошло имя «Джек-потрошитель» . В тот год, кроме Шурика, родились Дейл Карнеги,
Нестор Махно, и Гейнц Гудериан (да-да, тот самый - главный фошистский танкист).
В тот год Володя Ульянов впервые попал в списки неблагонадёжных
лиц.
Это был 1888 год.
Жизнь у Шурика даже по тогдашним понятиям была нелёгкой.
Папаня его - то ли от тяжёлой работы, то ли от водки, то ли от простуд, толи от
того, другого и третьео - помер. И десятилетний пацан оставшись одним мужичком
в семье вынужден был бросить свою школу и идти работать, что б кормить семью и
себя.
Насмотревшись за свою недлинную жизнь прелестей из жизни
рабочего класса, наполненных бесправием и угнетением одних людей другими, в 16
лет Шурик поверил и понял, что спасение утопающих дело рук самих утопающих. И
записался в партию. В Российскую Социал-Демократическую Рабочую Партию (большевиков).
Назревала революционная ситуация в России. Вы ж конечно вряд ли сейчас с разбегу
вспомните ленинское определение, да?
Революционная ситуация – это когда на улице Плещеева не
хотят жить по старому, а на улице Советской не могут управлять по-новому.
Вот именно такая ситуация возникла в 1905 году. Везде в
России. В том числе и в тамбовской губернии. Что б перестать быть безмолвным
рабским скотом нужны были профсоюзы, а функционирование их возможно только при
единстве рабочего класса – без штрейкбрехерства, без соглашательства с хозяином
за мелкие подачки. И рабочих надо было объединять. Объединять в борьбе за свои
права, за человеческие условия труда, за достойную зарплату… за многое другое,
что сейчас для нас является абсолютной нормой!
Ну, вы можете себе представить, например, что у вас из
зарплаты вычитается сумма, за то, что вы пользуетесь офисным компом для
выполнения своих рабочих обязанностей, а
не приносите из дома личный ноут? Вряд ли. А вот в тогдашних условиях приёма на
работу бондарей такая хуйня была. Из зарплаты вычитали сумму за то, что рабочие
работали хозяйским инструментом – молотками, стамесками всякими - а не своим - из
дома принесённым. И работали они по 12 – 15 часов. Вы ща сколько работаете? Я
например – 9 часов. С 9 утра до 6 вечера. А они, получается, если с 8 утра, то
часов до 8-11 вечера. Как вам? Охуительные условия труда?
Шурик занялся борьбой за улучшение условия труда. Он
занимался этим даже после того как революция потерпела поражение, как в России
воцарилась реакция и месть пролетариату за тот революционный 1905 год. Шурик
занимался этим вплоть до своего двадцатилетия. А в двадцать лет Шурик – а
вернее теперь уже Александр Евдокимович, загремел. Загремел он в городок Елец Орловской
губернии. А потом из средней полосы, от греха подальше жандармское управление выписало
ему путёвку в край непуганой мошки и красной рыбы… Поэтому в Астрахань
Александр Евдокимович приехал совершеннолетним по нашим понятиям человеком.
Был ему 21 год.
Одной из отличительных черт Астраханского бизнеса тогда была
сезонность работ. В ловецкий сезон за длинным рублём понаезжала тогда сюда
туева хуча народу. И далеко не все были ловцы. Кстати. Не было тогда термина
рыбак. Был термин рыболов – это те, кто с удочкой на новом мосту или на
набережной стоит, и был термин ловец – это те, кто занимаются ловом рыбы в
ПРОМЫШЛЕННЫХ масштабах. Ну, так вот. Не все кто сюда добирался - были ловцами.
Ведь рыбная отрасль – это не только добыча рыбы, это ещё и её сохранение. То
есть обработка – то есть посол и засол. Не говоря уже про икру. А сохранение –
это в первую, вторую и третью очередь – это бондарное производство. И бондарей
сюда стекалось в те времена едва ли меньше чем ловцов. Форпостинская береговая
линия – это рыбные и бондарные ватаги на всей её протяжённости. На рыбных ватагах
обработка рыбы. На бондарных – производство тары. Постоянный непрекращающийся в
ловецкий сезон производственный процесс.
Но народа, желающего заработать, всегда было больше чем
рабочих мест. Поэтому работодатели не церемонились с нанимаемыми работниками.
И, ясен пень, что никаких условий труда, а тем более быта у рабочих особенно не
было. Поэтому конкуренция была только на руку капиалистам-кровопийцам, чем они
гады и пользовались.
Однако! Производственный процесс в бондарном производстве
это явление круглогодичное. На весну приходятся наибольшие объёмы, ради которых
приходится нанимать дополнительных рабочих – да, но и в другое время года
процесс изготовления тары не прекращается. И вот однажды, так и не добившись от
жадных предпринимателей повышения зарплаты за труды свои, и даже просто
улучшения условий труда, рабочие бондари проняли наконец, что пора действовать
сообща. То есть союзно. То есть союзом. Профессиональным союзом, на создании
которых Александр Евдокимыч уже давно собаку съел.
Пришли они значит к Евдокимычу и говорят: так-и-так мол…
такая вот хуйня… спецодежду не дают, зарплату не плотють, а плотють – так
вполовину от обещанного, курим приму, ходим в сланцах. А уже, между прочим не
август, и даже не сентябрь, и какбэ не октябрь. На маршрутку денег нет, мобила
постоянно в минусе. Бабы нас – пролетариев – постоянно пилят - к интиму не допускают за маленькие зарплаты.
Дети не доедают, мы сами – не допиваем.
А допиваем – не закусываем – ибо денег нет… Бля, Евдокимыч, чо делать? На вилы
поднимать – боязно, ибо потом либо пол-башки забреют, либо вообще лоб зелёнкой
намажут, а кто мою сЕмью кормить станет?
- Не ссыте поцоны, - говорит Евдокимыч, - ждём холодов. А
потом покажем этим … социально-безответственным предпринимателям Кузькину мать и Кузькину отец!...
И вот, в декабре 1911 года, когда сезонных, пришлых с верхов
Волги рабочих не осталось, и конкуренция на рынке рабочих рук стремительно
приблизилась к нулю, а заказы на очередную партию бочек, тем не менее, нужно
было выполнять, на Форпосте началась большая – в три с лишним тысячи человек – забастовка
бонадарей, которую организовал стачечный комитет, в состав которого входил Александр
Евдокимович.
В январе 1912-го года его арестовали.
……………………
23 июня 1914 года в Петрограде был шмон. Шмонали склад и редакцию газеты
«Правда». По ходу обыска обнаружили банковский квиток о переводе в адрес
редакции «Правды» невъебенной, астрономической суммы в 65 копеек от Трусовой
Натальи Тимофеевны. Тут же в Астрахань
пошёл запрос : «Чо за чувиха по такому-то адресу живёт?».
Полкан Федоренко - начальник АЖУ – вскоре рапортовал: «По
справке, в вверенном мне управлении оказалось, что означенный адрес Н. Т.
Трусовой относится к жене проживающего в Астрахани, давно известного своею политическою
неблагонадежностью, члена местной организации Российской социал-демократической
рабочей партии конторщика Александра Евдокимовича Трусова. Произведенным -
ввиду означенного - обыском, 23 июля сего года, в квартире Трусовых обнаружена
целая библиотека разных книг и брошюр, исключительно по социальному и рабочему
вопросам; много разных журналов и отдельных номеров партийных рабочих газет, издающихся
в Петрограде газет («Правда»
и проч., опись прилагается)... При осмотре в правлении означенного материала
оказалось, что восемнадцать из этих книг и брошюр, а также один номер газеты, запрещены
по судебным приговорам, прочая - тенденциозного содержания»
Ну, кароче, его опять
арестовали.
…………………………..
Когда началась война – в 1914 году – Евдокимыч начинает
рисовать на заборах птичьи лапки в кружочке и призывать заниматься если не любовью,
то однозначно не войной. В общем, начинает вести антивоенную агитацию. За что
его бесчеловечно наказывают. Его высылают из Астрахани в Самару.
Но чо, в Самаре пролетариата что ли нет? Евдокимыч так же
как и в Астрахани налаживает производство листовок, прокламаций, занимается
антивоенной агитацией и распространяет ленинскую
«Правду», невиданно поднявшуюся, после его щедрой инвестиции в 65 копеек. В
конце концов, заибаф, теперь уже
Самарских жандармов, в конец своей буйной революционной деятельностью,
Евдокимыч – с их почина – в 1916 году одевает военную форму.
Жандармы отправляют профессионального революционера-агитатора
в армию. Дебилы.
Ну как, ну как они могли не проиграть события 1917 года и
гражданскую войну, если они были ДОЛБОЁБЫ по определению?????
Конечно, он чисто машинально ведёт агитацию и в армии –
среди солдат. Ну так, по привычке, чисто автоматически….
После февральской буржуазной революции Трусов возвращается в
Астрахань. Царя уже нет. На местах политический, экономический и прочие
бардаки, всё более усугубляющиеся к осени. Суть политических событий состояла
тогда в том, что разделившиеся некогда на меньшевиков и большевиков Социаль-Дэмократы,
теперь, когда свергнут царизм и воевать собственно больше не с кем, думают над
тем, что б опять объединится и вести борьбу за достижение политических целей
единым фронтом и парламентскими методами. Во всяком случае, к этому призывают меньшевики.
Для них цели революции уже достигнуты.
А вот хуй! – говоит Ильич! Мы с меньшивиками баататься не
намеэны. У нас аазные цели и задачи. И они пока ещё не достигнуты, не эализованны.
А так как постоение абоче-къестьянского госудаыства не входит в планы
меньшивиков – повтойюсь – хуй вам а не объединение!
К августу 1917 года в Астрахани большевики создали
самостоятельную организацию РСДРП (б). Преседателем комитета избрали Евдокимыча.
Тут же они начали выпускать орган - газету «Астраханский рабочий» в редколлегию,
которой, разумеется, входил опять же Евдокимович. Ну а от августа до октября
1917 года – рукой подать…
…………………………………………..
А теперь довольно поражающий лично меня момент. После
октябрьской революции – то есть с октября 1917 по апрель 1919 года – всего 1,5
года - Александр Евдокимович работал в
Астрахани:
1) Народным комиссаром ТОРГОВЛИ, ПРОМЫШЛЕННОСТИ, ТРУДА и
ОБЩЕСТВЕННЫХ РАБОТ.
2) Председателем губернского совета профессиональных союзов.
3) Членом городского комитета партии.
4) Член совета рабочих, крестьянских и ловецких депутатов.
Вот такой вот он был суперменеджер, которого знали и
которому доверяли люди – как простые форпостинские рабочие, так и Ленин. В
апреле 1919 года высшее руководство страны приняло решение прризвать Евдокимыча
в Москву. На постоянное место жительства и работы.
Не знаю, как он добирался до столицы. Наверняка паровозом. В
апреле, возможно, навигации ещё могло и не быть.
В дороге, в общем вагоне, в то суровое, хмурое и голодное
время пассажирами были не только люди, но и вши. Или воши? Платяные вши. То есть
те которые живут в тряпках, в одежде. Живёт платяная вошь и откладывает яйца в складках
одежды, а питается человеком. Спускается на человека, пообедает, и обратно в
одежду…
Клиническая картина
Укус зараженной вши непосредственно не приводит к инфицированнию; заражение
происходит при расчесывании, то есть втирании в место укуса выделений кишечника
вши, богатых риккетсиями. Инкубационный период при сыпном тифе продолжается
10-14 дней. Начало болезни внезапное и характеризуется ознобом, лихорадкой, упорной
головной болью, болью в спине. Через несколько дней на коже, сначала в области
живота, появляется пятнистая розовая сыпь. Сознание больного заторможено
(вплоть до комы), больные дезориентированы во времени и пространстве, речь их
тороплива и бессвязна. Температура постоянно повышена до 40°C и резко снижается
примерно через две недели. Во время тяжелых эпидемий до половины заболевших могут
погибнуть. Лабораторные тесты (реакция связывания комплемента и реакция
Вейля — Феликса) становятся положительными на второй неделе заболевания.
Осложнения
Риккетсии Провачека паразитируют в эндотелии сосудов, в связи с этим могут
возникать различные осложнения — тромбофлебиты, эндартерииты,тромбоэмболия легочных артерий, кровоизлияние
в мозг, миокардиты. Преимущественная локализация в центральной нервной
системе приводит к осложнениям в виде психоза, полирадикулоневрита.
Присоединение вторичной бактериальной инфекции может обусловить присоединение пневмоний,отита, паротита, гломерулонефрита и др. При
антибиотикотерапии, когда очень быстро проходят все проявления болезни, и даже
при легких формах болезни почти единственной причиной гибели больных являются
тромбоэмболии легочной артерии. Как правило, это происходило уже в периоде
выздоровления, при нормальной температуре тела. Нередко осложнение провоцировалось
увеличением двигательной активности человека…
Тифом Александр Евдокимович заразился в дороге. Время тогда
было такое в стране. Вшивое. И смертельно опасное от этого, даже если не
принимать участие в боях гражданской войны.
Масштабы такого бедствия как ТИФ, нам, сегодняшним потребителям мыла
Дафф и порошка Мифф понять, к счастью,
практически невозможно. Нам вообще мало что возможно ПРОЧУВСТВОВАТЬ из того что
тогда было обыденностью, нормой. У нас нормы другие, а всё чего мы сегодняшние
не знаем и не понимаем, не можем себе с нашей колокольни разглядеть – то мы или
отрицаем, или игнорируем. Но это было, как бы мы к этому не относились - это
наша история. Это НАША история, и другой истории у нас нет.
Будучи уже в Москве, в ночь с 12 на 13 апреля 1919 года он
умер.
По просьбе трудящихся Астрахани Ленин распорядился переправить
тело Евдокимыча обратно. В ставшую ему родной – Астрахань.
(продолжение
вероятнее всего будет, но позже…)
