воскресенье, 15 мая 2016 г.

Болезнь № 2

Здравствуй, Алиса!

Прости за молчание. Проливные ежевечерние майские дожди, случившиеся у нас в 2016 году, оттягивают наступление летней жары, что меня, конечно, радует. Но вместе с тем они продлевают межсезонный сплин, который не стимулирует к активной умственной конструктивной деятельности. Получается, отчасти, диссонанс, который опять же рассеивает внимание. Рассеивает настолько, что я начинаю бояться, не пора ли мне сдаваться в жёлтый дом.



Представляешь, третьего дня обнаружил, что у меня с карты пропала некоторая сумма денег. Небольшая, а по нынешним временам даже несущественная. Обзвонил и наш и московский офис банка с желанием выяснить. Там мне сказали номер банкомата, с которого сняли деньги. Банкомат в двух шагах от моей работы. Другого варианта, как то, что отоварился я сам – у меня нет. Но я напрочь не помню, как это было. Вообще! Совершенно! Абсолютно! Такое впечатление, что после того, как я снял деньги с карты, мне Уилл Смит своей вспышкой в глаза пыхнул. Я впервые задумался, как неприятна амнезия, и как страшно людям, которые вследствие чего-нибудь не помнят огромные куски своей жизни.

Спасибо, что работники обоих офисов довольно долго провозились со мной и были всяко терпеливы и учтивы. Могли ведь просто настоять, чтоб я блокировал карту, а потом возился бы с новой. Но нет. Они там что-то выясняли у себя, перезванивали мне и уточняли. Это довольно редкое в наши дни явление – диалог.

В наше время – время этих самых интернетов – люди утрачивают интерес к общению. Интернет должен был стать подспорьем, облегчением коммуникации между людьми, но случилось так, что он постепенно заменяет – извини за банальность – живое человеческое общение.

Во время, в которое я живу, люди становятся неинтересны людям. Никто никому не интересен. Люди самоизолируются от всякого общения с другими людьми. Не только вербального, но и визуального.

Я езжу с работы в маршрутках и наблюдаю картину, ставшую уже обыденной: молодой человек, садясь в салон, передаёт деньги за проезд , а затем втыкает себе в уши наушники от телефона, включает музыку и начинает что-то сосредоточенно изучать на экране девайса. Ему не интересны ни пейзажи за окном, ни рожи внутри автобуса. Следующий раз он придёт в наш мир только для того, чтоб попросить водителя остановить на остановке.

Людям перестал быть интересен окружающий мир. Каждый идущий по улице – как граф Калиостро – в грядущем. Более старшим гражданам не нужны для этого никакие девайсы. Их взгляд в любой момент дня обращён вовнутрь. И если к ним вдруг кто-то неожиданно обращается с вопросом, то можно реально увидеть боль у них во взгляде от принудительного возвращения в сущее.

Я не знаю, почему это происходит, Алиса. Возможно, в вашем времени очное общение с людьми - это несусветная дикость, классифицирующаяся как акт негигиенично контакта, и то, о чём говорю я, тебе очень знакомо, но не вызывает такого неприятия. А возможно, вы решили отказаться от интернета как средства социального общения, и он выполняет роль только огромной базы данных – и не более. Но сегодня, наблюдая смену методов общения между общественными субъектами, мне, как человеку, родившемуся в до-интернетную эпоху, происходящее очень режет глаз.
А ещё, Алиса, у нас людям совершенно перестали быть интересны … люди. Раньше, как говорит один мой друг – «при старом режиме» - в признаках воспитанного человека был обязательный пункт: Воспитанные люди не перебивают собеседника.

Но с приходом дерьмократии и пиндосовских ценностей пункт этот как-то само собой упразднился. Сначала мы учились этому в видеосалонах – когда герои синематографа говорят одновременно. И это удивляло и раздражало. Потом – из американских ток-шоу – в которых главная цель была переорать собеседника. Теперь новое поколение учится этому уже по нашим ток-шоу – в программе Малахова и прочих теле-геев, если ты, Алиса, конечно в курсе, кто такой телеведущий Андрей Малахов. Перебивать собеседника там – это не норма. Это необходимое условие участия и общения в программе. Это такой формат общения: орать и перебивать. Незаметно этот навык переняла вся страна. Если домохозяйки научились этому у Малахова бесплатно, то манагеры высшего звена – будь то бизнес или политика, научились этому  либо у своего непосредственного руководства, либо на специальных высокооплачиваемых курсах для манагеров, на которых их обучают тому, как впаривать абсолютно ненужное людям гавно, и иметь с этого большой профит.

В любом случае – в сегодняшнее время – одна из самых невозможных вещей в общении с кем-либо – будь то коллега, родственник или руководитель – это в диалоге договорить свою мысль до конца предложения. Людям совершенно не интересны мысли других людей. Собеседники – будь их двое, или трое, или больше, захлебываясь высказывают своё мнение. Даже если один задаёт вопрос – то вовсе не с целью услышать ответ – а с целью, как бы, порассуждать на тему заданного вопроса. Поэтому сам задавший тут же начинает на этот вопрос отвечать.

Мне всё чаще и чаще кажется, что люди сегодня уверены – практически все поголовно – что молчаливость  – признак идиотизма. Видимо пословица «молчи- за умного сойдёшь» была истолкована как-то шиворот-навыворот, и люди не умеют молчать, потому что боятся, что их примут за пытающихся «сойти за умного», а значит на самом деле за глупых. Поэтому люди стараются говорить-говорить-говорить как можно дольше. Не вести диалог с собеседником, а напротив – создавать публичный монолог, считая, что он кому-то интересен, хотя дела обстоят с точностью до наоборот.

Получается так, что вторая, после Лжи, болезнь современного общества – это Эгоцентризм. Современному человеку не интересен никто, и одновременно – он считает, что интересен всем.

Что привело к этому – я не знаю. Но думаю, что соцсети востребованны именно потому, что они потворствуют желанию человека вести только монолог, предоставляя возможность высказываться по любым темам и практически не подразумевая необходимость диалога. Ведь в любой момент можно соскочить, игнорировать ответное сообщение и прекратить тем самым нарождающийся диалог.

Может быть, прав секретный комитет трёхсот? Может, нас слишком много для того, чтоб быть друг другу интересными?