Вот тут, к слову о корректной реставрации, я
пожалуй вернусь к посту комсорга о реставрации надгробия на могиле Абезьяниных.
Как я сказал ранее – факт того что надгробие
было собранно в исходном виде, меня несказанно порадовал, как и то, что это
была так сказать общественная инициатива.
Однако с другой стороны, я - как фрезеровщик, не могу не признаться, что
конечный результат меня дико напряг. Ибо при всём желании я не могу расценивать
его, как корректную реставрацию данного надгробия. А о восстановлении надгробий
того периода можно говорить только как о реставрации. Слово «ремонт» и «подновление»
здесь не уместно и не правильно. Пишу я об этом здесь для того что бы упредить будущих
энтузиастов – будь они родственники, или доброхоты, или корпоративные коллеги -
от непозволительных ошибок, вызванных непониманием исторической ценности
надгробных сооружений того периода.
Итак. Прежде чем постанавливать на место
уроненный памятник надо очень внимательно изучить подиум, на котором он стоял,
на предмет трещин и конструктивных нарушений целостности свода склепа. Что б вы
понимали: склеп в данном случае – это полое помещение под землёй углублённое на
2 и более метра вниз. Условно-полукруглый свод склепа находится на уровне земли
или чуть выше. Подиум строится над сводом склепа, конструктивно непосредственно
являясь его продолжением над поверхностью. На подиум устанавливается надгробный
вертикальный (в данном случае серо-синий)камень на котором пишутся имена даты и
прочее. Гробы с телами устанавливаются внутрь склепа. Если гробов больше чем позволяет
площадь пола, гробы ставятся рядами друг на друга. Бывает по три ряда и более. Помещение землёй не
засыпается, а остаётся пустым, поэтому, когда вы залезаете на подиум, которому
лет так 150, вы должны ясно понимать что под вами 2 метра пустого пространства
с вялеными мещанами, купцами или дворянами в деревянных коробочках, некоторое
из которых померли от чумы, холеры или какой-нибудь ещё нескучной болезни.
Проблема бывает в том, что когда вертикальный
памятник малолетние долбоёбы спихивали вниз, падая, своим весом (а вес может
быть +- 1000 кг) он мог повредить
целосность не только подиума, что происходит почти всегда, но и целостность
свода склепа – то есть потолка подземного помещения , что очень херово. При
таком раскладе вертикальный камень устанавливать на прежнее место не надо, ибо
много шансов, что свод обрушится, камень уйдет вниз, и хорошо если без
реставраторов поддерживавших и направлявших его в момент постановки на место. А
внизу напоминаю, хрустящие жители, со всякими лихорадками Эбола, от которых у
реставраторов наверняка нет прививочек…
Но напрягло меня конечно же не это. Я страшно
рад, что с Абезьяниными всё обошлось благополучно, и никто никуда не
провалился. Напрягло меня то, что за каким-то хером, преследуемые желанием
сделать лучше, чем было с самого начала, энтузиасты-реставраторы захерачили синей
краской половину памятника, что ни каким образом не соответствует исторической
достоверности и аутентичности.
Так вот, исходя из того что следует рассматривать некрополь как музей,
а надгробия в нём – как исторические, к счастью
сохранившиеся до наших дней экспонаты
- надо всем очень тщательно зарубить
себе на носу: результат реставрация данных экспонатов, а конкретно их внешнего
вида должен максимально близко соответствовать тому как они выглядели с самого
начала. Или, во всяком случае, могли выглядеть.
В отдельных случаях встречаются памятники из
песчаника, гипса и гипсо-цемента, которые или в самом начале или на
определённом этапе были раскрашены очень весёленько: в бело-красно-голубые
расцветки, аки царские палаты, но утверждать что таким образом раскрашивались
все надгробные памятники из песчаника того времени я не могу. Тем более невозможно это говорить о надгробиях из
твёрдого темного или черного гранита. В отдельных случаях можно наблюдать отстатки
общего покрытия вертикальной части надгробия так называемой серебрянкой, но
когда это было сделано – сначала (до революции) или значительно позднее –
вопрос!
В отношении мягкого камня такая раскраска
выполняла не только декоративные, но ещё и защитные функции – песчаник
подвержен выветриванию и стачиванию водой довольно сильно, но это было не общее
правило, а исключения, которые инициировались в каждом отдельном случае
родственниками усопших. Однако чаще всего никакой покраски у таких памятников
не было, поэтому и дошли они до нас в плачевном состоянии. Я думаю, что не покрывали
памятники из песчаника краской потому, что всякая покрашенная поверхность – это
автоматически объект ухода и подновления. Ввиду атмосферных осадков краска неизбежно
будет шелушиться – будь она нанесённой на камень дерево и железо – и на следующий
год потребует подновления – подкраски. И на следующий. И на следующий опять… Поэтому-то
состоятельные люди, могущие себе позволить делать склепы, ставили надгробия из
натурального твёрдого камня, ухода за которым практически не велось. Если
только золотили или серебрили буквы.
В данном случае – с Абезъяниными –
инициативным гражданам надо было просто вовремя остановиться на этапе оштукатуривания
кирпичной кладки подиума. В крайнем случае – покраски этой оштукатуренной части
подиума, но не дальше и не больше и не выше!!!
Не надо бездумно покрывать краской! Не надо оштукатуривать
части надгробий, сделанных из натурального камня!!! Даже если они сколоты и
всяко механически повреждены. Не надо их подмазывать и подкрашивать, ибо,
сделать так, что бы это было незаметно с метрового расстояния у вас всё равно
не получится. А то что получится – это будет ЁС и позор.
Если есть возможность установить на место
расколотые куски камня горизонтально лежащих частей конструкции – того же
подиума например – нужно установить. Если есть возможность эти части скрепить
цементным раствором, так что бы эта
сцепка не была видна – можно скрепить, но незаметно. Если такой возможности
или умения нет – не надо ничего делать. Вам все равно никакими ухищрениями не
удастся придать надгробию абсолютно новый вид. И не надо это пытаться делать. И
это и не нужно даже теоретически. Цинус старинных надгробий именно в том, что
они старинные. Что подразумевает, запросто говоря, некоторую покоцанность.
Повторяю: Старинные надгробия надо
восстанавливать не только аккуратно, но и корректно с исторической точки
зрения. Если вы не уверены – проконсультируйтесь с компетентными товарищами из
музея, или со мной. Будет хуже если вы нахуевертите такое, что выглядеть будет
не только провинциально, но и смешно – такое тоже может быть.
Я так подозреваю, что это не последнее надгробие
доблестного представителя казачества, которую Комсорг решит отремонтировать.
Наверняка будут и другие. Поэтому я настоятельно советую прежде чем браться за
дело – надо внимательно и с уважением, и учтя, разумеется, мои тутошние
рекомендации, подойти к делу. ВНИМАТЕЛЬНО И С УВАЖЕНИЕМ подойти к сохранению
исторического объекта коим является любое надгробие, сделанное до середины 50-х
годов ХХ века.
….. Ну так вот. Вернусь к общей концепции.
Итак второй этап – это РЕСТВРАЦИЯ старинных надгробий. При опять же идеальном
стечении обстоятельств – время, деньги, ответственные исполнители - можно
отреставрировать все надгробия, которые того требуют. Но время, опять же
погодные условия, и человеческий фактор снова возьмут своё. То есть через определённый
– уже более значительный период времени, всё может вернуться к сегодняшнему
состоянию. Тут уже конечно речь идёт о десятилетиях, но вода камень точит – это
не метафора – это в буквальном смысле видно на примере многих надгробий из
песчаника, та же влага съедает стальные конструкции, склепы, соль пожирает
кирпичную кладку – фундамент часовень и склепов находящихся в низине. Но
главная засада – это конечно человеческий фактор. Не думаю, что со временем
малолетних долбоёбов поубавиться, а поэтому всегда существует опасность того,
что восстановленный казаками памятник опять окажется на земле. Таким образом,
результаты трудов второго этапа – реставрации - тоже обратимы, но они более
долговечны, чем результаты уборки.
Результаты третьего этапа – Изучения –
бессрочны. Сейчас фактически информации по кладбищу очень и очень мало, она
разрознена и требует большой работы по собиранию, по сидению в архиве, изучению
открытых и пока закрытых источников. Всё что надо сделать на этом этапе я не
буду перечислять и описывать. Это большая тема, и работа не одного года и не одного
человека. Более того – эта работа в отличии от двух предыдущих, вряд ли может
быть выполнена полностью и окончательно.
К тому моменту, когда будут изучены биографии всех дореволюционных клиентов – в идеале конечно –
исторический интерес станут представлять люди, похороненные там уже на нашей
памяти. Но так или иначе делать это надо. И вот эти самые плоды изысканий
информации – они уже не бояться ни атмосферных осадков, ни времени, ни
человеческого фактора. Информация будет УЖЕ собрана, сконцентрирована, издана в
виде книг или статей. Этот результат уже не будет обратим. И по большому счёту
он будет базисом для дальнейших исследований и поисков уже теми, кто придёт
после нас.
Поэтому я считаю, что самый главный, самый
важный этап – это не уборка, и не реставрация надгробий. А изучение, фиксация
их, и самое главное – написание биографий тех людей, семей, которые под этими
надгробиями лежат.
А вот уже тогда, когда начнётся плотная и
целенаправленная работа по сбору информации относящейся к упокоенным в
некрополе, к истории самой территории некрополя - можно реализовывать
полномасштабно проект музеефикации этого места. Конечно, я понимаю, что уже
сегодня можно проводить беглые экскурсии по кладбищу, можно и нужно снимать
передачи по его истории, но всем - от губернатора, до случайного волонтёра –
надо понимать, что нельзя удовлетворяться положением дел, имеющимся сегодня.
Это касается и уборки, и реставрации и тем более уровня доступной информации
относящейся к астраханскому некрополю.
Напоследок, что касается этого термина:
«Астраханский некрополь». Когда-то этот объект назывался городское кладбище,
потом – когда появилось новое - старое городское кладбище. Теперь, в наше
время, уже и новое кладбище стало старым, и у нас их вроде как два. Возникает
путаница. К сожалению В Астрахани нет традиции той, что есть в столицах – называть
кладбища именем церкви при которой они находятся. Новодевичье – при Новодевичьем
монастыре например. Повелось так, что называют их по местоположению: на СофьеПеровской,
на Рождественской и т.д. Изменить это, наверное, можно, но на это понадобится
время и для этого, откровенно говоря, нет такой необходимости.
Вы будете смеяться, но некоторые водители
маршруток вообще не знают о существовании на улице Софьи Перовской кладбища. Я
конечно понимаю – гости города, «сами мы не местные» и т.д., но лично для меня
это показатель заброшенности и неизвестности этого важного исторического
объекта у среднестатистических современных горожан, значительную часть которых
составляют не коренные жители.
Мы настойчиво вводим термин «Некрополь»
именно для того что бы обозначить возраст и культурно-историческую значимость
именно этого - ИМЕННО ЭТОГО объекта. Дать как можно более обширно сигнал: «Это
кладбище является важным историческим и культурным объектом, которое надо
оберегать, сохранять, наводить на котором порядок и вообще относиться с
уважением!» Это не полу-заброшенная мусорка бывших людей. Это последнее пристанище
тех, кто собственно составлял в течении последних двухсот лет это понятие –
город Астрахань. Здесь в Некрополе лежат люди которые и есть история нашего
города.
Если в
другом, каком угодно месте города до истории Астрахани десятилетия и столетия,
то тут в Астраханском некрополе до истории города минувших времён – всего каких-то
два метра в глубину.
Поэтому у меня просьба ко всем информационщикам
– будь то пресс секретари, журналисты или объявляльщики в троллейбусах: Пожалуйста,
помогите ввести в широкий общественный оборот именно термин «Астраханский
некрополь».
